Царства бытия

        «ЦАРСТВА БЫТИЯ» («The Realms of Being») — работа Джорджа Сантаяны, состоящая из четырех томов и изданная в Нью-Йорке в 1927—1940. Однотомное издание этой работы вышло в Нью-Йорке в 1942.

        Идея работы, описывающей систему «природа — дух — идеальное», возникла у Сантаяны еще в период подготовки «Жизни разума» (The Life of Reason. Vols. 1—5. N. Y., 1905—1906), в которой он прослеживал проявления воображения в различных формах культуры — обыденном сознании, обществе, религии, морали и науке. Уже тогда он выразил скепсис относительно концепций «нейтрального опыта» У Джеймса и номиналистических трактовок универсалий; при объяснении сознания, познания и культуры, считал он, нельзя обойтись без платонизма, т.е. без признания бытия идеальных сущностей. Позднее, под влиянием споров неореалистов и критических реалистов вокруг дилеммы эпистемологического монизма и дуализма он, написал книгу «Скептицизм и животная вера» (Scepticism and Animal Faith. L., 192 3; рус. пер.: СПб., 2001), послужившей эпистемологическим введением к «Царствам бытия». В ней он сформулировал принципиальные для его версии критического реализма тезисы: субъект-объектное отношение опосредовано идеальным содержанием сознания, или сущностями; сущности даны непосредственно и достоверно в интуиции; репрезентируя мир, сущности не отражают его, а символизируют; логическими средствами доказать реализм невозможно; уверенность в существовании внешнего мира основана на биологической животной вере; знание и культура возникли на основе этого «наиболее иррационального, животного и примитивного из верований» ( Р. 190—191).

        В 1927, когда за плечами Сантаяны было 18 изданных книг, вышел в свет первый том «Ц. б.» — «Царство сущности», — за которым, с интервалом в несколько лет, последовали «Царство материи» (1930), «Царство истины» (1938), «Царство духа» (1940). В предисловии он оговаривал, что рисуемые им «царства» — это не метафизическое учение о бытии-как-бытии и не онтологическая система, а результат различения качественно разных аспектов опыта — телесных, мыслительной деятельности и ее идеальных продуктов. «Царство сущности» — это любое идеальное содержание сознания, которое когда-либо мыслилось, может стать предметом мысли или навеки останется нереализованной возможностью. «Царство материи» — это наше собственное тело и все то, что называют «материей» ученые-физики. «Царство истины» — это сегмент «Царства сущности», которому «посчастливилось» через человеческий дух проявиться в материальном существовании. «Царство духа» — это ментальное горение или психическая активность, проявляющаяся в чувствах, мыслях и интуициях людей. Все «царства» взаимодействуют между собой таким образом, что генетически первичным является «царство материи», производящее человека и все остальные «царства». Однажды возникнув, «царства» приобретают статус автономных, нередуцируемых друг к другу реальностей. По типу реальности они различаются на существование и бытие. Существовать — значит иметь пространственно-временные координаты, что присуще только материальным вещам. Идеальным сущностям свойственна только чистая бытийственность.

        Книгу «Царство материи» Сантаяна представил как защиту спинозизма, или «великой аксиомы материализма, провозглашающей господство материи в каждом бытии, даже когда это бытие является духовным» (The Realm of Matter. P. 100). Себя он именовал «натуралистом» и «материалистом», видя смысл материализма не в принятии материалистического монистического (редукционистского) принципа, а в признании реальности материи и в ограничении ее функции только субстанциальной первичностью. Для познания она неинтересна, поскольку непроницаема. Материя, писал он, есть принцип иррациональный, и «никакой чувственный, графический или математический транскрипт не будет столь точным, чтобы презентировать е е» ( Р. XI). Теории, утверждающие наличие объективных закономерностей в природе всегда есть «гипостазирование логического в материальное». Приняв дарвиновскую эволюционную парадигму, он в то же время отрицал объективное развитие в природе, в ней происходит только последовательная смена одной биологической фазы другой идея развития — это применение к ним наших собственных конструктов.

        Хотя «Царство материи» является генетически первичным, приоритетное место в системе отведено «Царству сущности». Оно охватывает любое идеальное содержание сознания — числа, научные теории, драматургию Шекспира, астрономические термины; сюда же входят чистые возможности, напр. ненаписанные симфонии или поэмы. В отличие от текучей материи, сущности самотождественны, индивидуальны, универсальны, бесконечны, вечны и неизменны. Не имея атрибута существования, они обладают бытием. «Их чистое бытие... придает всем сущностям логическую или эстетическую материю... обнаруживаясь как свет во всех цветах или жизнь во всех чувствах и мыслях» (The Realm of Essence. P. 45). Попадая в фокус интуиции человека, сущности проецируются на материю, придавая ей содержательность, краски и различения. В их «царстве» правит Хаос, а не Логос; поэтому в характеристике идеальных форм Платон, утверждает Сантаяна, был ближе к истине, нежели Гегель, приписавший идеальному законосообразное развитие. Несмотря на Хаос, «Царство сущности» содержит в себе абсолютную истину: «Взгляды [людей] могут быть более или менее правильными и дополнительными друг к другу потому, что они относятся к одной и той же системе природы, полное описание которой, покрывая все прошлое и будущее, должно быть абсолютной истиной» (Р. XV).

        «Царство истины», являясь частью «Царства сущности», содержит «полное идеальное описание того, что проявилось в существовании». (The Realm of Truth. P. 14). Если в сфере сущностей, содержащей в себе любые возможности, наука и бред параноика равноценны, в сфере истины содержится только то идеальное содержание, которое было реализовано в материальной жизни, в том числе в науке. Наука приобретает характер рационального знания, когда символические средства ее теорий — сущности — прагматически оправдывают себя на практике. При ложной интерпретации пространственно-временных вещей «удары», наносимые природой, заставляют ученых изобретать новые теории и новые символические средства. Несмотря на когнитивную закрытость материальной субстанции, о ее присутствии постоянно намекает наша животная вера.

        Функция «Царства духа» — осуществление интеракции идеального бытия и материального существования. Будучи нематериальным, дух в форме непосредственной интуиции имеет доступ к сфере сущностей — континууму определений, — выхватывая некоторые из них для квалификации существующих вещей. Будучи ментальной деятельностью телесного организма, он проявляется в разуме и интенциональности, представляющими собой «проектирование через животную веру» (The Realm of Essence. P. 96).

        Сантаяну часто упрекали за искусственное соединение натурализма с идеализмом, за изображение идеального содержания культуры в виде замороженного театра платоновских форм. Говорили о том, что критический реализм и репрезентативная эпистемология не обязательно ведут к платонизму и агностицизму. Многим в «Ц. б.» слышалось эхо схоластической метафизики. Тем не менее, предложенная Сантаяной схема «природа — дух — идеальное» не канула в вечность: к многоуровневому изображению реальности в 20 в. прибегали многие философы, практиковавшие космологическую метафизику (Н. Гартман, А.Н. Уайтхед, К. Поппер). Повторяется общая интенция схемы: показать взаимообусловленность телесного, ментального, идеального и в то же время автономию их качественной специфики; принять факт релятивности знания и в то же время спасти реализм путем вывода идеального в трансцендентную сферу.

        Н.С. Юлина